Настроение сейчас: мрачное
В колонках:
Невозможно привыкнуть… Никак, сколько бы не насмехался и как извращенно бы не надругался, не могу смирится с чудовищной действительностью того, что заставляет меня быть очарованным, той надрывной наивностью и беззащитностью тончайшего хрусталя детской предрассветной грезы. Кошмар разочарования – вот единственный мой ужас, только он заставляет меня дрожать по ночам, лишь он делает каждое новое утро нестерпимым от знания того что все именно так, а не иначе, и нечем здесь уже не помочь. Я давно уж друг смерти, давно ценитель эстетики тления, поклонник изъянов и покровитель чудовищ, рожденных человеческим разумом. Я возвел порок в доблесть, а благородство низвел до греха. Я порвал оковы благопристойности, растоптал мораль, выжег из себя жалость и страх. Все десять заповедей преступил я, а будь одиннадцатая - я преступил бы и ее. Нет тех скрижалей которые бы я не разрушил, потому чтоб не потерять хватку я создаю собственные лишь для того чтоб с отчаянной беспощадностью расколоть и их. Я боролся с Богом ибо « God ist mein Feind », но даже бог отвернулся от меня не желая видеть мой путь. «Ярче тысячи Солнц иду Я сжигая миры» говорил Кришна, «но темен путь чрез преисподнюю и не достигнет глубин свет»,- говорю я. Смирение – страшный грех, а предвестник его слабость. И все же есть в мире то - через что я не могу переступить, не могу раздавить, и не могу пройти мимо не разрыдавшись от страха и бессилия. Имя этому – «разочарование в прекрасном». Мне пришлось видеть грязь так как я не хотел пропустить красоту. Мне пришлось закалить свои глаза крепче стали чтобы спокойно смотреть на ужасы этого мира. Но я никогда не хотел закрывать их. Ведь я хотел увидеть рассвет, белизну распускающегося лотоса, нежность фиалки. Пусть фиалки растут на костях, пусть лотос распускается на болоте, пусть солнце осветит грязь и тление, чтож я готов. Готов стоять в куче трупов, увязать болоте и пройти сквозь грязь и тление. И тем я заслужил великое благо - знать прекрасное. Но жутко видеть как то ради чего ты готов был опуститься в бездну, смешивается с этой грязью и тлением по собственной воле. Наивность и чистота к которой стремился, не в силах осознать себя, погружаются в пучину. Отчаяние, охватывающие меня в такие минуты, заставляет самого погрузиться вслед за этим цветком в Мальстрим, отказаться от себя, растворить сознание в пучине Хаоса, заплясать в хороводе демонов и уродцев у разверзнутой пасти безликой твари по имени жизнь. Люди не меняются, мир плох, жизнь отвратительна в своем уродстве… Но я готов идти дальше, и быть может, когда-нибудь, я сохраню свой цветок… А если нет – то я рад хотя бы тому, что его видел и успел прикоснуться, пусть даже на миг…
|
