Знаете ли вы, что такое ужас? Нет, не страх, а именно ужас, когда сердце замирает в груди, готовое разорваться на куски, а в глазах меркнет свет. Не дай бог вам испытать такое. Все пережитые страхи быстро забываются. Об ужасе вы будете помнить всю жизнь.
Рассказывается, что в одно лето приехал в Норвегию из Исландии Бранд сын Вермунда из Озерного фьорда. Его называли Брандом Щедрым, и это прозвище подходило к нему как нельзя лучше.
Эта "прядь об исландцах" (см. коммент. к "Об Аудуне с Западных Фьордов") представляет собой фрагмент саги о норвежском короле Харальде Суровом и сохранилась в рукописи конца XIII века, которая называется "Гнилая кожа" (Morkinskinna).
"Об Аудуне с Западных Фьордов" (Аudunar tattr vestfirzka) - возможно, самая знаменитая из "прядей об исландцах". Она принадлежит к той же группе рассказов, что и "Прядь о Хрейдаре", и также заканчивается благоприятной переменой в судьбе главного героя.
Известны две пряди о Халльдоре, сыне Снорри. Эта прядь, считающаяся жемчужиной дрсвнеисландского повествовательного искусства, называется "более поздней" (Halldors tattr Snorrasonar inn sidari), потому что в ней рассказывается о более поздних событиях, имевших место в 1049-1051 гг.
Рассказ "О Торстейне Морозе" (Torsteins tattr skelks) - это легенда о чудотворной силе норвежского короля Олава, сына Трюггви (995-1000 гг.), вводившего христианство в Норвегии. Во время правления Олава произошла (в 1000 г.) христианизация Исландии, где он поэтому прославился как патрон церкви и чудотворец.
– Барышня, лучше б вы никогда и не знали про этот дом. Говорят – да я и сам в это верю, – что в нем живет привидение этого старого хрыча – Джона Лесвуда. Рассказывают, что он, построив дом, заперся в нем, отгородился от всего мира, да там и подох, оставив кругленькую сумму в подвалах своего детища.
Кровь, словно смывая остатки боли, стекала по его запястью на пол, образовав уже небольшую лужицу, почти невидимую в темноте. Ее запах кружил голову, пробуждая давние воспоминания. Парень опустил заточенную сталь в ножны и достал освободившейся рукой из кармана кусок льняной тряпки, которую он постоянно носил с собой, в том числе и для таких случаев. Он намотал ткань на кулак и крепко сжал его.
- Никогда не входи в эту комнату. - Как в старой сказке, да? - Да, - сказала ты и посмотрела на меня - внимательно, выжидающе - будто хотела удостовериться, что я правильно понял.
